Война изменила все и всех. Люди, имевшие чисто гражданские профессии, стали военными, врачи остались врачами, но некоторые поменяли свою специализацию.

Акушер-гинеколог Наталья Лелюх с началом полномасштабного вторжения стала волонтером – об этом она рассказала в эксклюзивном интервью Максиму Крапивному для проекта Горять вуха.

С чего все началось

Так получилось, что в начале войны почти все аптеки в Украине закрылись. Правительство даже призывало фармацевтов вывести сотрудников на работу. Вот в это время появились люди, которые искали возможность обеспечивать лекарствами нуждающихся.

Среди них была и Наталья Лелюх. Она с группой единомышленников находила необходимые препараты, формировала аптечки для военных и гражданских и развозила их по подразделениям и населенным пунктам в горячих точках, а позже и на деоккупированные территории.

В Украину потоком пошла гуманитарная помощь, но поначалу было очень много недоразумений.

– Весной у меня стояло пять ящиков гуманитарки, которые ехали кто знает откуда, грязные, раскрытые, – вспоминает Наталья. – Их раз восемь на таможнях открывали, смотрели. Разорванные упаковки. Названия на разных языках написаны. Я за первый месяц научилась читать перекись водорода на восьми языках.

Лекарства были румынские, итальянские, испанские, немецкие, французские.

– И мы их разбирали. Смотрели на срок годности. И это самая печальная история. Потому что 80% гуманитарной помощи приходила либо за два-три месяца до истечения срока годности, либо вообще давно просроченая. Бывали случаи, что гуманитарное лекарство попадало в сеть аптек и продавалось.

Сейчас волонтеры в большинстве своем заказывают медикаменты большими партиями или закупают непосредственно у производителя или на складе.

– Но иногда нужно было купить одну-две коробочки в аптеке, и я видела там лекарства явно из гуманитарки, – рассказала Наталья.

Бригада – на выезд!

Бывало, что к ним обращались и большие госпитали с заказами. Ведь гуманитарная помощь была такой: упаковывали все, что могли, и отправляли, иногда в ней не было самого необходимого.

– Когда мы готовимся на выезд, то около недели собираем заявки, связавшись с общинами, если есть связь, с командирами или медицинскими работниками на передовой, ищем контакты оставшихся местных, – рассказала Наталья.

Затем оперативно собирается лекарство и необходимые вещи, уточняется количество препаратов. Если не удалось найти контакты, то волонтеры на всякий случай берут лекарства, которые чаще всего спрашивают люди: обезболивающие, снотворные, успокаивающие, инсулин.

– Пытаемся брать отечественные препараты, люди к ним привыкли, потому что иностранным из гуманитарки, где ни слова на украинском, люди не доверяют.

В основном волонтеры пытаются попасть в отдаленные деревни, где и до войны медицинской помощи как таковой не было, а сейчас и подавно. Автобусов, чтобы доехать до райцентра, нет, дороги разбиты или заминированы.

– Там обычно живут пожилые люди, у которых нет близких, чтобы помогли. Мы такая себе медицинская разведка, – говорит врач. – Посмотрели, выяснили потребности и передали информацию Врачам без границ или экстренной медицинской помощи.

Наталья рассказала, как они попали в Ягодное после его освобождения:

– Это село на Черниговщине, где в школе оккупанты 30 дней удерживали всех жителей. Они сидели в подвалах, там же и погибали.

Наталья в той школе проводила прием местных жителей. Пришла однажды женщина со сломанной рукой. Она сломала ее во время пребывания в подвале, так та рука и срослась неправильно.

– Женщина просила какое-то лекарство. Я ей объяснила, что здесь поможет только операция, но она отказывалась ехать в больницу, – вспоминает Лелюх.

И вот во время разговора врач обратила внимание на ее шею и решила провести УЗИ щитовидной железы, оказалось – рак. Вместе с родственниками уговорили женщину поехать в больницу. Там и руку полечили, и опухоль удалили.

– Когда в последний раз мы были в Ягодном, она мне пожала руку своей рукой. Сообщила, что опухоль удалили вовремя, есть хорошие прогнозы  на дальнейшую жизнь, – сказала врач.

Это приятно – получать благодарность от людей. Есть у Натальи Лелюх и награды от государства. Но о них она говорит только с донорами средств, чтобы видели – их работу высоко ценят, поэтому они достойны доверия.

Ситуация с запрещенными средствами

Военным непременно требуются обезболивающие препараты. Хватает ли их на переовой и какая вообще ситуация с этим.

– На самом деле ситуация плохая, – откровенно говорит Лелюх. – Прежде всего врачей на передовой мало.

С одной стороны, это хорошо, потому что больше врачей останутся в живых. А с другой – плохо, потому что люди, выполняющие функции парамедиков, часто не имеют нужного образования. Они пытаются помочь всеми возможными силами.

По словам врача, парамедики ищут всеми правдами и неправдами сильнодействующие препараты, в том числе запрещенные, и носят их уже в шприцах, чтобы уколоть быстро. А что колоть, кому колоть? Кому можно, кому нельзя? Это как раз уже врачебная история, считает Наталья.

– Парамедики – это зажать рану, наложить правильно турникет и максимально быстро эвакуировать раненого в точку предоставления медицинской помощи, но обычно все хотят сделать как лучше.

И когда парамедики у волонтеров просят определенные препараты, они пытаются объяснить людям, что нет, мы вам этого не дадим, и почему.

– Иногда военные просят снотворное, потому что люди реально не спят по восемь – девять ночей, – говорит врач. – А потом у них развивается зависимость, и они не могут спать без таблеток.

Послевоенные проблемы со здоровьем

Еще одна опасность, которая может догнать украинцев после войны – сахарный диабет второго типа.

– Из-за того, что адреналин, выделяющийся во время острого стресса, конкурирует с инсулином за рецепторы. И инсулин скапливается, а со временем возникает риск развития поломанных инсулиновых рецепторов.

Врач прогнозирует, что сахарного диабета второго типа через пять – десять лет будет много.

Еще одна проблема, которую коснулась Наталья Лелюх и о которой не говорят – возможность мужчинам иметь детей посоле стрессов, ранений и контузии.

– Одно из последствий контузии для мужчин – это импотенция, определенные проблемы с фертильностью. Такие мужчины, к сожалению, могут не иметь своих детей, – сказала врач. – Клиники репродукции готовы безвозмездно хранить сперму бойцов, идущих на фронт, чтобы потом мужчины могли иметь своих детей.

Изнасилование на оккупированных территориях

Отдельная и важная тема, которую затронула врач-гинеколог – женщины на оккупированных территориях и изнасилования. Бывают просто ужасные вещи.

И изнасилование врагом во время войны – это не о сексе. Изнасилование – это о власти, о демонстрации власти.

– Если говорить о диапазоне пациентов, которым я оказывала помощь, это от 5 до 72 лет. Это ужасно, – говорит врач. – Мы с этим работаем. Мы умеем с этим работать. Есть много разных организаций, которые этим занимаются.

Но женщины, особенно в маленьких селах, об этом никогда не говорят. Они не хотят, чтобы об этом кто-нибудь знал. Женщины просто не обращаются за помощью. А нужно об этом говорить.

ПТСР – не только у военных

Люди, которые были на войне, пережили много стресса, могут в будущем иметь посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР).

– И это касается не только военных, – заметила Наталья.

Очень большое количество ПТСР среди гражданских, а также у тех, кто выехал за границу.

– Когда я была в Стокгольме, проводила женский клуб в декабре. Пришли девушки наши украинские, я увидела такое количество проблем, – сказала врач.

Эти люди живут в другой стране, постоянно находятся под большим давлением вины, что они якобы сбежали от войны. Для них это вина.

– У них дети, они занимаются детьми, но они все находятся в очень тяжелом психологическом состоянии, – сказала Наталья.

Она добавила, что видела психологов, которые реально не знают, что с этим делать. Ибо такого опыта в других странах нет. Мы первые.

– Ни у кого нет опыта, как работать с таким количеством таких травм, – сказала Лелюх. – У меня лично точно нет ни одного рецепта. Но я точно знаю, что об этом нужно говорить уже сейчас.

Наталья советует не запираться, а стучать во все двери и просить о помощи.

– И мне кажется, сейчас вся наша страна должна осознать и понять, если тебе нужна помощь, ты должен об этом заявлять.

Это касается и бойцов, и гражданских. Это касается людей, которые с тяжелым ПТСР находятся за границей и вернутся в Украину.

Да, мы сильные. Мы просто невероятно сильные, но мы не можем это транслировать так долго.

Источник: Горят уши