Неладно что-то в датском королевстве. Эту фразу часто употребляют в случаях, когда налицо явные признаки неблагополучия, но о них предпочитают умалчивать.
Речь о медицине. Все знают, что в ней много чего неблагополучно, но вслух об этом практически не говорят.
Анестезиолог из Раздельнянской ЦРБ Иван Черненко решил, что нужно уже начинать говорить, и рассказал блогеру Екатерине Булавиновой о том, почему пациенты попадают к ним в тяжелом состоянии, и как их вытягивают в реанимации, которой нет.
Сейчас все начинается с семейного врача, к которому обращается заболевший. И часто именно здесь разрабатывается дорожная карта пациента в реанимацию.
— Честно, я не понимаю, почему семейные врачи сразу назначают антибиотики и КТ, но не направляют на ПЦР-тест, — признается Иван Черненко. – Когда людей привозят к нам уже по скорой, мы вынуждены тратить на них экспресс-тесты, которых не так уж много, чтобы определить, отправлять больного в инфекционное отделение или соматическое.
И действительно, если у пациента подозрение на инфаркт, и наряду с этим — пневмония, то перед врачами возникает именно такой вопрос.
— Сейчас стали меньше направлять на КТ, а в прошлом году к нам часто приезжали с результатами обследования, сделанными не в то время, когда нужно, то есть неинформативными, — сообщил анестезиолог.
Поражает врача и тот факт, что на начальном этапе болезни идет массированная медикаментозная атака при подозрении на коронавирус, и ничего не меняется в назначениях, когда сатурация опускается ниже 95.
Что может быть причиной такого положения в первичке? Анестезиолог в знаниях коллег не сомневается, но вот нежелание брать на себя ответственность просматривается. 15 назначений есть, и никто не обвинит в бездействии.
— Еще один момент, который поразил – закупка для семейников кислородных концентраторов, — поделился впечатлениями анестезиолог. – Позвонили из облздрава – получите концентраторы. Вроде, нужное дело. Но концентраторы оказались 25-литровыми. Такие годятся для больниц, для дома они слишком громоздкие и не нужны такого объема.
По словам врача, даже 10-литровый – это много. Вместо двух больших концентраторов можно было купить для первички несколько маленьких. По мнению Ивана Черненко, так было бы разумнее распорядиться средствами, да и больше пациентов было бы охвачено кислородным лечением.
На вопрос, как обстоят дела с кислородом, Иван Черненко ответил, что кислородная станция больницы, работавшая в последнее время на пределе, таки выдохлась. Ждут специалиста, чтобы починить ее. Но больница имеет другие источники кислорода: концентраторы, кислородные цилиндры и баллоны.
Covid-ситуация критическая: Украина в лидерах по смертности, не хватает кислорода и мест в больницахКстати, о последних — их привозят на машинах скорой помощи, укладывая один на другой горкой, что является нарушением всех возможных правил безопасности. И медперсонал каждый раз молится за водителя, чтобы доехал живым.
— Нельзя сказать, что кислорода не хватает, но иногда приходится экономить, — констатировал Иван Черненко.
Как экономят кислород в реанимации?
— Когда мы видим, что за 12 часов ушел суточный запас кислорода, мы понимаем – нужно экономить. Берем пульсоксиметр, идем к пациентам и смотрим: сатурация 93 – минус два литра, 95 – минус три литра. Но ниже 90 не опускаем, – рассказывает анестезиолог.
Врачи научились рационально использовать кислород, используя различные методы подключений концентраторов и рукотворные приспособления. Лучшим специалистом по подключению CPAP в Раздельнянской больнице стал уролог. В коллективе научились заменять друг друга. Врачи, видя, что медсестры валятся с ног, сами бегают за трубками и ставят капельницы.
Причем базовая зарплата ни тех, ни других не изменилась. Без ковидных 300% она составляет в среднем 6-7 тыс. грн у врача, и на 200-300 грн меньше – у медсестры.
— Но в эту волну мы еще не получали Covid-надбавки, потому что не подписан договор с НСЗУ, — подчеркнул Иван Черненко. – Да, людей лечим, а договор не подписан, потому что не выполнено условие по кадрам.
И это при том, что в инфекционном отделении, где сейчас лежат 25 тяжелых больных, не предусмотрена реанимация. В боксах нет места для оборудования. Нет и помещения, где можно было бы развернуть его.
— Сейчас наладилась информация при доставке тяжелых пациентов, — отметил врач. — Если у нас нет места, то мы знаем, где оно может быть. Если же и там нет, мы, конечно, примем, но в реанимациях места освобождаются чаще всего, когда кто-то умирает.
Медицинский персонал в нынешнее время — на грани эмоционального выгорания и физического истощения. Психолога в больнице нет. Ни для пациентов, ни для персонала. В экстренной помощи также часто нуждаются родные умерших пациентов. Но всю тяжесть горя родных принимают на себя врачи, сообщающие о смерти.
Да, не позавидуешь тем, кто на переднем крае спасения невакцинированных пациентов.
— В эту волну у нас было лишь два пациента, которые прошли вакцинацию. Один имел много серьезных сопутствующих заболеваний, но мы его вытащили. Второй лечился в соматическом отделении, — вспоминает анестезиолог.
Многие, пройдя через реанимацию и сердце доктора Черненко, переосмысливают не только свое отношение к вакцинации, но и к жизни.
Источник: Катерина Булавинова