Медбрат приемного отделения Мариупольской областной больницы Дмитрий Гавро рассказал, в каком кошмаре работали медики, как после одного такого адского дня он решил сделать предложение своей девушке и почему никогда не понемяет профессию.
По словам медика, с первого дня вторжения в больнице начался настоящий ад. Ежедневно туда привозили по 120-150 раненых. И ежедневно беспощадно обстреливали.
— Помогали всем, стояли по локти в крови, перевязывали. Срывали спины, потому что носили пациентов на руках. Закрывали глаза детям, которые погибли. А когда начинались обстрелы, падали лицом в пол прямо в коридоре и лежали под стенами, тряслись, — признается Дмитрий.
По его словам, утром 24 февраля он решил идти в ряды ВСУ. Но из больницы написали с просьбой срочно выходить на работу, потому что очень много раненых. И парень рванул туда, потому что был нужнее.
Дмитрий рассказывает, что в первый же день приняли более 100 человек. Их привозили с окрестностей города и поселков поблизости. Областная больница первой почувствовала весь ужас войны.
— В тот день, после всего, что мы пережили в больнице, я решил сделать предложение своей девушке. Правда, обручальное кольцо пообещал после войны. Но услышав “Я согласна”, счастливый снова полетел в больницу. Там меня ждали еще несколько недель, — говорит медик.
Уехали даже медики из депрессивных регионов РФ: Мариуполь полностью остался без врачейПо его словам, оперировали везде, где было светло. Только одна Мариупольская областная больница приняла до 10 марта 742 пациента.Среди них были и женщины из роддома, которых привезли после бомбежки 9 марта.
Одна из них была на 40 неделе беременности. У нее были множественные ранения ног и туловища. Ни ее, ни ребенка спасти не удалось.
— За эти дни на моих глазах умерли шестеро детей. Принимаешь, начинаешь проводить реанимацию. Как описать словами то, что чувствуешь в этот момент? Невероятно трудно смотреть на детское лицо, ожидая реакции организма, но видеть закатившиеся глаза, — вспоминает Дмитрий.
Мужчина признается — тогда почувствовал, что никогда не покинет свою профессию. Потому что он — медик, он — незыблемая преграда между жизнью и смертью. Это была его мечта, и она осуществилась.