Медики одной из херсонской больниц рассказали журналистам американского делового издания The Wall Street Journal (WSJ) о том, как приходилось работать в течение девяти месяцев российской оккупации.
По словам главного врача медицинского учреждения Леонида Ремиги, первое, что потребовали от него российские военные, когда зашли в город, это снять украинский флаг над входом в здание.
— Можете меня застрелить, если хотите, но я этого не сделаю, — вспоминает 68-летний медик.
Сообщается, что убивать врача военные не стали, но через несколько дней потребовали превратить больницу в военный госпиталь. Леонид Ремига снова отказал, но в этот раз сославшись на якобы эпидепию коронавируса, о чем сотрудники больницы предусмотрительно повесили объявление. Уловка сработала.
Отмечается, что в марте, во время обстрелов Херсона, в подвале больницы укрывалось около 200 местных жителей.
Россияне не прекращали попыток взять клинику под свой полный контроль. Они пытались расположить к себе несговорчивого врача, интересовались, не нуждается ли он в чем-либо.
— Наша больница не могла стать российской. Так считал весь персонал. И я не мог их оставить, — говорит Леонид Ремига.
По его словам, сначала жители Херсона приходили в больницу с ожогами глаз из-за слезоточивого газа и синяками от дубинок. Потом — с пулевыми ранениями ног, полученных во время разгона россиянами протестующих.
Спустя месяц, 7 июня, Леонид Ремига лишился своего поста главврача. Он вспоминает, как к нему в кабинет пришел местный житель Владимир Ильмиев в сопровождении российских военных и сообщил, что он — новый министр здравоохранения области.
Приспешник оккупантов также заявил, что место Ремиги займет 51-летняя медсестра Лариса Малета, которая пыталась отказаться, но безрезультатно.
Леонид Ремига вспоминает, как почувствовал себя плохо, понял, что не может произнести ни слова: у него случился инсульт. Его теперь уже бывшие коллеги убедили россиян позволить им сперва вылечить врача.
В тот же день Лариса Малета связалась со службой безопасности Украины и рассказала о случившемся, чтобы дать понять, что она не перешла на сторону врага.
План, который Малета разработала вместе с Ремигой, состоял в том, чтобы только имитировать подчинение новым властям. Например, она позволила повесить в больнице плакаты, которые принесли россияне. Но, сфотографировав их, чтобы отчитаться перед Владимиром Ильмиевым, попросила персонал убрать изображения.
По словам Малеты, были и вопросы, по которым она не шла на уступки. Так, она сказала Ильмиеву, что все медработники уйдут, если их заставят подписать трудовые договоры с российским правительством. Сначала тот не настаивал, вспоминает Лариса, но со временем стал все активнее склонять ее к сотрудничеству.
Лариса Малета решила, что с нее хватит. Ранним утром 1 августа она вместе с мужем, дочерью и внуком уехала из Херсона на контролируемую украинцами территорию.
Вскоре в больнице появилось новое начальство: главврачом стала местный кардиолог Ирина Свиридова, ее заместителем — Павел Новиков. Вместе они начали процесс интеграции клиники в российскую систему здравоохранения.
55-летний заведующий травматологическим отделением Андрей Кокшаров вспоминает, как трое его коллег уволились и он остался единственным врачом в своем отделении. В другом отделении — анестезиологии — персонал, по его словам, сократился с девяти до трех человек.
Утром 17 августа в кабинет Андрея Кокшарова вошли четверо военных. На голову врачу надели пакет и увезли его в неизвестном направлении. Следующие несколько дней медик провел в тюрьме.
В заключении вскоре оказался и Леонид Ремига. Его посадили в камеру, рассчитанную на четырех человек, в которой находились еще семеро. Каждое утро, рассказывает он, задержанные должны были встречать охранников криками: “Слава России! Слава Путину!”. Тех, кто отказывался, жестоко избивали.
Перед окончательным отступлением из Херсона россияне искали оборудование, которое можно было украсть. Чтобы предотвратить кражу, медработники унесли компьютеры домой. А один врач спрятал пульт от компьютерного томографа, без которого оборудование работать не сможет. В итоге из больницы исчезли только микроскоп и центрифуга.
По словам Леонида Ремиги, персонал больницы сократился с 460 врачей, работавших до оккупации города, до 70. Многие уехавшие, говорит медик, сейчас возвращаются. А над главным входом в больницу — вновь флаг Украины.
Источник: The Wall Street Journal