О том, что пришлось пережить на оккупированной войсками РФ территории, журналистам ICTV рассказала медсестра Инна Онищенко из поселка Старый Крым, что вблизи Мариуполя, который 27 февраля захватили рашисты.
Инна под обстрелами ходила на вызовы к людям с осколочными ранениями. Спасала жизни только с одной аптечкой, когда в ее поселке разбомбили единственную амбулаторию и все аптеки.
Из оккупации женщина смогла вырваться лишь после семи неудачных попыток.
— Мой дом стоит на самой высокой точке в поселке, а за домом поле. И первым делом, что я увидела — это танк, который стал возле моего дома. Он повернул дуло во двор, пытаясь спрятаться за домом в случае обстрела, — рассказывает Инна Онищенко.
Так для нее началось утро 27 февраля. Она была дома с мужем, дочерью, зятем, внуком и свекровью. Когда увидели оккупантов, всей семьей перебрались в подвал к соседу.
— Были прилеты прямо возле дома, в 5-7 метрах огромные воронки. Самое страшное было, когда каждую ночь, в 4 утра, начинали летать самолеты. Звук вот этих самолетов и разрывающихся снарядов, наверное, останется долго в памяти, — вспоминает медсестра.
По ее словам, в подвале просидели 10 дней. Поднимались только, чтобы взять еду и приготовить что-то на костре. Газа, света и воды уже не было. Тогда же в поселке появились первые раненые.
Инну знали как опытную медсестру, она 20 лет проработала в местной амбулатории. И односельчане бежали к ней за помощью. Но помочь могла не всем. Были моменты, когда медик была просто бессильна.
— Мужчина умер от осколочного ранения в область живота. Мы обращались к этим военным с просьбой вывезти. Ему нужна была хирургическая помощь. Но нам отказали. Мужчина в течении трех дней мучился, потом умер. Жена его похоронила во дворе, — рассказывает Инна.
Она вспоминает, что уже в марте ежедневно во дворах поселка начали появляться захоронения. В результате только одного прилета, была разрушена местная школа, где пряталось несколько сотен человек.
Оккупанты превратили город в гетто для 100 тыс. жителей: Мариуполь на пороге вспышек холеры и дизентерииТела закапывали там же, вокруг школы. Там сейчас много крестов стоит. Многих жертв опознать так и не удалось.
Хуже всего, вспоминает Инна, было смотреть на испуганного двухлетнего внука. Он вздрагивал от каждого гудения самолета и взрыва, и просил хлеба. Лишь раз удалось его испечь – на дровах в соседской печи.
— Растопили эту печку, поставили. Испекла и принесла малышонку буханку. Надо было видеть, сколько у него было радости, — говорит Инна.
Семь раз вместе с семьей она пыталась выехать из Мариуполя. Но каждый раз возле разрушенного обстрелами торгового центра Порт-Сити эвакуация была только в Россию. К тому же оккупанты требовали от людей документ о так называемой “фильтрации”.
Инна специально ездила за этой бумажкой в Старобешево. Вспоминает, такой унизительной процедуры еще в жизни не проходила.
— Сначала заполняешь анкеты. Где работала, знаю ли сотрудников ВСУ, соседей. Потом откатывают все пальцы, ладони. Фотографируют. Рыскают в телефоне, ищут какую-то информацию.
Сначала Мариуполь покинула дочь Инны с мужем и внуком. Сейчас они за границей. Сама Инна решила ехать в Запорожье.
Дорога через российские блокпосты заняла две с лишним недели. Из Запорожья добралась уже до Днепра. Вместе с командой международной организации Врачи без границ работает здесь медсестрой. Помогает в шелтерах таким же беженцам.
— У нас есть врач, медсестра, психолог. Я выдаю лекарственные препараты, измеряю давление, уровень глюкозы в крови, объясняю правила приема лекарств, — рассказывает медсестра.
В Мариуполе остался муж Инны. Не захотел оставлять свою старенькую мать. Женщина сейчас ищет способы, как забрать их оттуда.