Вот уже 30 лет дата 11 февраля отмечается как Всемирный день больного. Он появился благодаря инициативе главы Ватикана Иоанна Павла II, но почти сразу вышел за пределы чисто конфессионального мероприятия. В этот день принято поддерживать больных и ухаживающих за немощными. Ведь внимание, душевное тепло и поддержка, в том числе профессиональная, не только облегчают боль, но и способствуют выздоровлению.
Драматическая история одной киевлянки — и о боли, и о, казалось бы, неизбежной гибели. Но на самом деле – о чуде. Выздоровление, а иногда и жизнь больного практически всегда зависит от тех, кто будет рядом с ним в трудную минуту — и дома, и в операционной, и в больничной палате.
История болезни
Шестидесятилетнюю Ирину Николаевну Таничук (имя и фамилия изменены. — Ред.) начали беспокоить надоедливые боли под левым ребром. Сначала она старалась не обращать на тревожные сигналы внимания: дескать, ничего, поболит чуть-чуть и отпустит. Между тем боль с каждым днем усиливалась и, похоже, отпускать не собиралась.
Тянуть больше нельзя, справедливо решил муж, глядя на мучения супруги, и повез ее в одну известную столичную клинику.
Результаты полного обследования оказались для Таничуков неожиданными: у Ирины Николаевны обнаружили опухоль в брюшной полости — только хирургическое вмешательство могло помочь женщине.
Операция состоялась через месяц. Позже Ирина Николаевна признается, что и сама толком не знала, что ей удаляли, и зачем. Целиком полагалась на опытность и высокий профессионализм врачей.
На следующий день после операции хирург сообщил мужу пациентки, что у его супруги был абсцесс печени, часть которой пришлось удалить.
Между тем Ирина Николаевна все никак не могла прийти в себя после операции — уже прошел почти месяц, а температура не спадала, и вдруг подскочила до 40. Больную снова всесторонне обследовали, но так ничего и не обнаружили. Более того, под вопросом оказался и первоначальный диагноз. И лечащий хирург настаивал на новой операции.
Роковая цепь ошибок и халатности
После второй операции женщина оказалась фактически прикованной к постели: послеоперационную рану не зашивали, оставили дренаж. Даже через полгода (!) открытая рана не заживала. УЗИ вновь указало, якобы, на наличие чего-то похожего на кисту — но уже в желудке. И как в подтверждение этому Ирину Николаевну стали мучить адские боли в районе груди.
Состояние пациентки ухудшалось с каждым днем. Создавалось впечатление, что врачи уже махнули на нее рукой: все чаще говорили мужу, что медицина не всесильна. Тем временем у Ирины Николаевны началась жуткая рвота. Десять дней без перерыва. Все считали — это агония. Ирина Таничук умирала в страшных муках.
И тут произошло то, чего уж точно никто не ожидал. Опустим физиологические детали и подробности. Как выяснилось позже, во время операции врачи забыли в прямой кишке пациентки…бинт. А несколько позже, во время перевязки, в ране оставили хирургическую салфетку размером 15х40 см. Когда вся эта изрядно подгнившая хлопчатобумажная начинка вышла из больной, ее наконец-то покинули боли, и даже появился аппетит (за время пребывания в больнице пациентка похудела на 16 кг).
Несмотря на очевидное улучшение состояния здоровья, Ирину Николаеву выписывать не спешили, ведь зияющая послеоперационная рана не заживала…
Пациентка Таничук провела в больничной палате три (!) года. Выписали ее по просьбе родственников. Правда, с одним условием: она должна ежедневно приходить на перевязки в больницу.
Светила украинской хирургии, к которым удавалось попасть на консультацию, лишь разводили руками. Для окончательного медицинского заключения больную направили в знаменитый столичный институт. Слова принявшего ее хирурга Ирина Николаевна восприняла как смертный приговор: необходимо еще одно хирургическое вмешательство.
После третей тяжелой операции Таничук получила II группу инвалидности… Окончательный диагноз так и оставался под вопросом.
Последний шанс
Волонтеры, помогающие семье в такой сложной жизненной ситуации, договорились о консультации с еще одним хирургом — Владимиром Скибой.
— Терять мне уже все равно было нечего, и мы отправились в клинику, — вспоминала потом женщина. — Врач сразу же сказал: надо еще раз оперировать. У меня уже не было сил возражать. Мне казалось, что судьбе угодно, чтобы я умерла на операционном столе.
А вот у мужа, непонятно почему, вдруг затеплилась надежда, что именно здесь, именно эти люди смогут вернуть его супругу к жизни. Станислав Николаевич в этот тяжелый для семьи период всегда был рядом с женой, трогательно ухаживал за ней, неделями практически жил в больнице. Уговаривал ее не сдаваться. И… ждал чуда.
После двухнедельного обследования измученную женщину положили на операцию… по удалению уже начавшей разлагаться селезенки. Операция длилась несколько часов. Когда больная пришла в себя, увидела склонившегося над ней хирурга: Будете жить. И хорошо жить. Это я вам обещаю. Она даже подумала: наверное, привиделось.
Через две недели ее выписали домой. Жизнь постепенно возвращалась…
Послесловие к истории болезни
История эта произошла несколько лет назад. Тогда пожилую женщину, по сути, вернул с того света заведующий кафедрой хирургии, анестезиологии и интенсивной терапии последипломного образования Национального медуниверситета им. А.А. Богомольца, директор Центра хирургии Киевской городской клинической больницы №1, профессор Владимир Скиба.
— Конечно же, я отлично помню тот случай, — говорит доктор медицинских наук Владимир Викторович Скиба. — Не стану оценивать квалификацию диагностирующих и оперирующих Ирину Николаевну специалистов, скажу лишь одно: изначально у больной и намека не было на какую-либо злокачественную опухоль. За нее врачи приняли огромнейших размеров кисту. Причем это была киста селезенки, а никак не печени.
При операции кисту просто рассекли, раскрыли наружу, дескать, потом она сама по себе закроется. Что случилось вследствие этой “ошибки”, вы уже знаете. Кстати, проблема усугублялась еще и тем, что Ирина Николаевна не могла находиться среди людей, ее всюду сопровождал смрад гниющей плоти.
— Вообще, надо отметить, — продолжает Владимир Викторович, — что эти годы пациентка буквально ходила по лезвию бритвы. Дело в том, что селезенка — очень кровоснабжаемый орган и, не дай Бог, она бы закровила, больная мгновенно умерла бы от кровотечения.
Ошибка или преступление?
Тысячи людей, пострадавших от неправильного, неквалифицированного лечения, могут рассказать подобные истории. Но статистика врачебных ошибок в Украине почти полностью закрыта. И только частные случаи становятся известны, главным образом через средства массовой информации.
— Само понятие врачебной ошибки не содержится ни в одном из документов, регламентирующих здравоохранение. Поэтому случившееся с пенсионеркой Таничук сложно квалифицировать, — говорит юрист Александра Пелешок.
Что это было? К столь драматическому результату лечения привели объективные причины (устаревшее диагностическое оборудование, атипичные реакции организма, не описанные в клинической литературе) или же субъективные (ненадлежащий уровень подготовки врача, неправильная трактовка результатов анализов и исследований)?
— Конечно, “забытый” в ране бинт, а затем салфетка — это уже преступная халатность и никакая не ошибка, — убеждена юрист, — и тянет на уголовную ответственность.
В УК Украины есть статья 140 — Ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей медицинским или фармацевтическим работником. Она предусматривает лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет; или исправительные работы, ограничение свободы на срок до двух лет; или лишение свободы на тот же срок. Но вину медработника еще нужно доказать, а это очень сложно.
Таничукам повезло, что им встретились такие высокопрофессиональные специалисты, как Владимир Скиба и его команда. Других больных в похожей ситуации спасти не удается.
Судебного продолжения у этой возмутительной истории не было, поскольку пациентка и ее родные не стали подавать иск в суд.
— В цивилизованном мире все врачебные ошибки детально анализируются, становятся предметом изучения, наработки новых алгоритмов оказания медицинской помощи, чтобы исключить повторение, — подчеркивает Александра Пелешок. — Так должно быть и в Украине.
Кроме того, все чаще звучит мнение о необходимости внедрения обязательного страхования профессиональной ответственности медработников.