Город-герой Мариуполь взял на себя мощнейший удар полномасштабной войны. Он почти полностью разрушен. Из-за оккупации назвать точное количество жертв среди гражданского населения пока невозможно.
Мариупольцы искали возможность уехать из города. Но проехать через десятки блокпостов, установленных российскими войсками, кадыровскими отрядами и бойцами так называемой ДНР, удавалось не каждому.
Факты тыжня встретились с мариупольским врачом, детским ортопедом-травматологом Леонидом Бескровным перед его выездом за границу для лечения.
Первые недели нашествия он мужественно и стойко продолжал работать и спасать жизнь: врачей катастрофически не хватало, а пациентов было столько, что приходилось размещать даже в коридорах. Сейчас же помощь нужна ему.
В один из мартовских дней осколок вражеского Града ранил Петровича (так он просит себя называть). Спасти ногу, к сожалению, не удалось.
О жизни в осаде, травме и пути на свободную Украину – в нашем интервью.
– Я понимаю, что это может быть тяжело, но расскажите, как вы получили травму?
– 19 марта 2022 года снова произошел обстрел того места, где мы находились, Градами. Его осколками я и был травмирован. Благодаря нашим соседям и жене меня доставили в интенсивную терапию городской больницы №2. Там мне была оказана помощь, наложен стержневой аппарат, потому что был открытый осколочный перелом бедренной кости.
На третий день произошел тромбоз коленной артерии, и была произведена ампутация бедра на уровне верхней трети.
Поскольку город был захвачен “ДНРовцами” и российскими войсками, пришлось уйти из больницы и перевязки делать в домашних условиях.
После этого, 21 апреля, была попытка добраться до Запорожья. Почему попытка? Потому что пробраться через блокпосты “ДНР”, места нахождения чеченцев (кадыровцев – ред.) и российских войск было очень тяжело.
Добраться до Запорожья удалось только 8 мая. Когда попали туда, было чувство – мы на украинской земле, не под российскими войсками.
Затем оказался в Кременчуге, друг привел в порядок, восстановили показатели крови. Через неделю уже был в Черкассах на временном проживании.
После этого обратился к врачу, который дал рекомендации по дальнейшему оформлению инвалидности, а также протезированию. Это происходило через Минздрав. Благодаря им, я был даже очень удивлен, через 10 дней был звонок с предложением о протезировании за границей.
Поначалу речь шла о Германии, потом о Норвегии. Через две недели после звонка из Киева, из Минздрава, волонтеры из Польши меня привезли в больницу во Львове. А оттуда самолетом в Норвегию для дальнейшего протезирования.
Большое спасибо всем, кто участвовал в моем спасении. Но также и всем тем, кто в это время находится на боевых, а также бытовых постах и спасает нашу родную Нэньку-Украину.
Потерял маму, был ранен и пережил плен в “ДНР”: история спасения 10-летнего Ильи из Мариуполя– До 19 марта вы продолжали работать в Мариуполе. Продолжали ли выполнять свои обязанности?
– Последнее дежурство было 18 марта. Хотя на работу ходили почти каждый день. Больница свое существование закончила в 20-х числах марта. Но еще раньше осталось только наше отделение хирургического профиля, 2-этажное здание. Остальные отделения, а также роддом, поликлиники были уничтожены авианалетами российских войск.
– А какая у вас вообще медицинская квалификация?
— Детский ортопед-травматолог. В то время нам привозили не только детей, но и взрослых. Со всяческими травмами с головы и до пяток. Травмы разные. Все занимались и детьми, и взрослыми: ортопеды-травматологи, хирурги, анестезиологи, реаниматологи. Объем травм был очень велик.
— Как вообще работалось все это время? Не мешали ли российские оккупанты, бойцы так называемой ДНР, пришедшие в город?
– Пока я работал, препятствий у нас не было. Рядом с нами, в онкологии, находился военный госпиталь Вооруженных сил Украины. Поэтому препятствий со стороны “ДНР” и российских войск не было. А на территории Мариуполя все было разбито.
— После получения травмы, вы сказали, что уехать удалось только 8 мая.
— Нет, уехал 21 апреля, а попал в Запорожье 8 мая. Первые две недели пришлось находиться в подвальном помещении в одном из районных центров, потому что волонтеры не могли пересечь границу города на микроавтобусах и приехать из Запорожья непосредственно к нам. Отсюда нужно было вывозить не только меня, а также детей и женщин. Прибыли они только тогда, когда была возможность – через две недели.
Добирались в Запорожье очень долго. Ехали из Первомайского района через Бердянск, Мелитополь. Из Мелитополя ехали в Запорожье. Сделали очень большой круг, чтобы добраться до Запорожья.
– А все это время как вы получали медицинскую помощь? Кто делал перевязки?
– Сначала, когда находился дома, благодаря операционной сестре, которая приходила и помогала проводить перевязки. Потом уже проводил сам. С помощью зеркала и фонарика. Жена держала, а я делал перевязку. Я так думаю, каждый, когда возникает какой-то трудный момент в жизни, сможет сделать все.
Очень многое делал, чего я не смог бы сделать раньше. То, что я никогда в жизни не думал, что смогу сделать и переступить через что-то. Но это было, я это делал.
— А что вас ждет завтра?
– Завтра… Все мы живем в ожидании. Надеемся на Господа-Бога, чтобы добраться до Польши, прилететь в Норвегию для дальнейшего протезирования. Обещают, что все будет бесплатно.
– Почему именно Норвегия? Вы говорили, что рассматривали Германию, почему не другие страны?
– Эти вопросы не я решал, решал Минздрав. Наверное, эта страна предлагала свои услуги и помощь, большое им спасибо! Где были свободные возможности направлять людей на лечение – туда и направляют.
– Какие предчувствия перед путешествием?
— После всего пережитого – я спокоен. Но немного все равно нервничаю. На одной ноге очень далеко и быстро не допрыгаешь назад.
Работали под постоянными обстрелами и в темных подвалах. История семейного врача Ольги из МариуполяФото предоставлено одной из больниц Львова